«Bliны!» уже давно известны любителю рок-музыки из Коми. Ребята, принесшие солнечный калифорнийский рок на нашу суровую северную землю, последние шесть лет успешно провоцируют и веселят публику забавными текстами и прилюдным оголением. Мы поговорили с «блинами» об интинском роке, эксгибиционизме и песнях о работниках шахты.
— Как появились «Bliны!»?
Дмитрий Точилов (гитарист): Появились мы в декабре 2008 года. Мы собрались…
Евгений Себастьянов (басист, вокалист): Да не так всё было! Один панк захотел поиграть. Пришёл к Сому (Евгению Сомову — прим. авт.) и говорит: «Давай поиграем». Потом этого панка выгнали.
— Выгнали основателя?
Точилов: Просто этот чувак выбил каморку для репетиций. Мы стали играть, а он всё равно уезжал через год. Вот парень и самоудалился. Нас осталось четверо. А сейчас и вовсе трое.
— Кто ушёл последним?
Евгений Сомов (барабанщик): Вокалист. Выгнали его за пьянку.
Себастьянов: Да не выгнали его! Он сам ушёл.
Точилов: Он тоже уехал из города. Так и получается, что люди приезжают-уезжают, все заняты своими делами. Мы, например, сейчас тоже собираемся раз в месяц, потому что у всех работа, дети…
Себастьянов: И это очень сказывается на нашем исполнении.
— За последние годы играете всё хуже и хуже?
Точилов: Мы становимся всё больше и больше, и занимаемся музыкой всё меньше и меньше. Только к концертам собираемся и репетируем.
Сомов: У нас всё под настроение. Хочется — играем. Даже графика репетиций нет.
— Но ведь даже в этом году удалось выпустить сингл?
Точилов: Да, «Snot» (англ. – «Сопли»). Стараемся не бросать, записываем песни, чтобы совсем не затухнуть.
— Как родилось название «Блины»?
Точилов: Наш басист-вокалист решил позаимствовать первые три буквы из названия своей любимой группы (Blink-182) и перенял их.
Себастьянов: Когда мы собрались в первый раз, то решили придумать, чтобы просто было. А потом так получилось, что название прижилось.
Точилов: Оказалось, что в Белоруссии уже есть группа с таким названием. Мы с ними по Интернету подружились и, естественно, хотели забабахать совместный концерт. Это было лет пять назад, но ничего пока так и не получилось. Они играют панк-хардкор, местами даже экстремальный. Похоже на сыктывкарских Lazy Riot.
— Где вам удалось поиграть?
Точилов: В основном, в Сыктывкаре. Выезжали в Печору, Воркуту.
Сомов: Только по республике, и то далеко не везде.
Себастьянов: Не, ну я пел в Питере. На улице.
Точилов: Выезжать отсюда проблематично, а организаторы люди бедные. Поэтому когда у нас скопится немного денег, мы выезжаем.
— На концертах ваш вокалист постоянно снимает штаны. Зачем?
Себастьянов: Это просто образ для песни «Счастливые трусы». На ней я всегда снимаю штаны. Правда, недавно потерял их (трусы то есть).
Точилов: Теперь, наверное, больше не будет этого делать.
Себастьянов: У меня есть другие.
— Есть какая-то отличительная черта у группы? Насколько можно судить, это эпатаж?
Сомов: У всех групп есть свой эпатаж.
Точилов: У нас только басист снимает штаны и барабанщик не бухает. Вот и всё.
— А названия песен типа «Пенис»?
Точилов: Ну, это на самом деле, это… А чё? Если переводить калифорнийских ребят, у них тоже будут такие названия. А мы же косим под них.
Себастьянов: Косили. Сейчас мы уже пытаемся придумывать что-то своё.
— И всё-таки, какие есть отличительные черты?
Точилов: Если брать Республику Коми, то я не встречал групп, которые играют что-то похожее. А в остальном ничем не отличаемся. Так же воруем мелодии у западных исполнителей, переделываем, дополняем.
— Для кого играете?
Точилов: Для народа.
Сомов: Играем для тех, кто приходит нас послушать. Конечно, больше отдаёшься ребятам, которые возле сцены прыгают, чем тем, кто в конце зала сидит и пиво попивает. А иногда приходят такие люди, что хочется просто для самих себя поиграть. Открытая репетиция получается. Какого-то конкретного образа слушателя, будь то волосатый парень или девушка с большими сиськами, у нас нет.
— Был ли концерт, когда вы ловили кайф от того, как встречает вас публика?
Сомов: Прикольно было в «Миксе» с Distemper. Ещё на сольном концерте в 2013-м.
Гитарист: Басист у нас вообще на любом концерте втыкает-отжигает.
— Сколько человек приходят на вас?
Сомов: Конечно, зависит от места проведения. Сколько билетов продаст организатор, столько и будет. Если играем в Инте, то человек по 70 бывает. Хотя недавно выступали на одной закрытой вечеринке (что называется, 18+), и там было всего 10-15 наших человек, и ещё около 20 товарищей просто сидели, пришли пиццу пожрать. Так что наши слушатели…
Точилов: 18-.
Сомов: Ага.
— В Инте есть своя рок-сцена?
Сомов: Групп пять-шесть по городу есть, но далеко не все пытаются прорваться на сцену. А если и пытаются, то сталкиваются с кучей заморочек. В Инте выступать не хотят, потому что «чё мы тут забыли, тут нас и так все знают», а куда-то выезжать нет денег.
Хотя у нас есть дэт-металл, есть фолк, есть коми-металл (ребята поют на коми языке). И есть ещё группа «Пустые слова», у которых стандартный альтернативный русский рок. Концерты, как правило, делаем сборной солянкой: кто захотел, тот на сцену и полез.
— Кем вы работаете?
Сомов: Басист у нас шахтёр. Гитарист работает на ТЭЦ, поставляет тепло в город.
Точилов: У нас только барабанщик угорает каждый день. Работает в «Дворце творчества» с пяти до девяти вечера, стучит на своих барабанах и жалуется, что времени нет.
Сомов: Я работаю педагогом дополнительного образования, занимаюсь с ребятами,
с рок-группами. А времени всегда и всем не хватает.
— Когда-нибудь сочиняли песни о работе?
Точилов: Да, я ещё до основания «Блинов» написал песню «Не включать» (про электрика работающего на шахте — прим. авт.). Получилось, что и группа-то началась именно с этой песни. Мы репетировали её первой, поиграли минут 10, песня сразу же получилась. Поскольку у всех уже был опыт коллективной игры, то нам не надо было долго учиться.
— Насколько большой опыт игры был до «Блинов»?
Сомов: Я долго перечислять не буду, скажу только, что в музыке с конца 1996-го. За это время был барабанщиком примерно в десяти коллективах, ещё в одном проекте был вокалистом. Но это так, одноразовый концерт.
Точилов: Да, самый матёрый у нас барабанщик. А мы с Женей играли в двух-трёх группах.
Сомов: Так или иначе, все где-то играли. Меня даже называют «дедушкой интинского рока», хотя какой я дедушка?
Себастьянов: А что, бабушка что ли?
Сомов: Я пока считаю себя молодым рокером.
Беседовал Алексей Боровенков
Фото из архива группы