Немец, преподающий английский язык в норвежском университете, приехал в Сыктывкар, чтобы поговорить о развитии Арктики. Вернер Биггель работает в заполярном городе Алта, в кампусе университета Тромсё. Преподаватель сравнил заполярные города Норвегии, Финляндии и России и посоветовал российским властям больше внимания уделять интересам местного населения.
— Что вас привлекло в Сыктывкаре?
— Я езжу сюда на протяжении последних четырех лет, так как веду курс «Межкультурные связи». Это совместный проект трех университетов: в Тромсё, в Сыктывкаре и в Кхокэне, Таиланд. Студенты работают вместе в режиме онлайн. Например, они должны узнавать друг друга, вместе работать над заданиями. Понятно, что если учить только на расстоянии, то информация воспринимается хуже. Преподавателю и студентам важно встречаться лицом к лицу. Поэтому я и приезжаю ненадолго, обычно на четыре недели, в Сыктывкар и обучаю тут студентов. То же самое в Таиланде.
— Много ли общего у вашей заполярной Алты с нашей заполярной Воркутой?
— Прежде всего, климат. В Алте потеплее, чем в Воркуте из-за Гольфстрима. Основной рельеф нашей местности — тундра. Но с деревьями, лесом, который немного гасит ветер и смягчает климатические условия. Мне показалось интересным, что в Воркуте сейчас думают, как должен выглядеть арктический город, каким образом должны строиться и располагаться дома. Да, сейчас там многоквартирные дома в старом советском стиле. Но это хорошо. Недавно я был в Рованиеми, Финляндия. Там тоже многоквартирные бетонные дома, хоть и невысокие.
Алта выглядит иначе. Город был уничтожен немецкой армией во время Второй мировой войны, там осталась выжженная земля. Алта была построена заново в стиле пригорода. То есть сейчас там у каждой семьи свой отдельный дом. Норвежцы так любят. Это выглядит симпатично, но я думаю, что для арктической инфраструктуры это не лучшая идея. Из-за этого территория Алты огромна — более десяти километров в диаметре на 20 тысяч жителей. Возникают сложности с общественным транспортом. Все передвигаются на своих машинах, автобусов почти нет. Когда люди богаты, у них есть деньги на собственную машину, это работает. Либо если они ездят на велосипедах. А вот городской общественный транспорт в таких условиях поддерживать сложно.
Думаю, странам следует хотя бы подумать вместе, обсудить, как следует строить северные города. Лично мне ближе вариант, который работает в Финляндии. Но проблема в том, что норвежцы любят маленькие деревянные дома, подобные тем, что в американских пригородах. Это вопрос менталитета.
— Что вы думаете о возможности совместного освоения арктической территории Россией и Норвегией?
— Мы уже работаем вместе. Многие норвежцы, живущие в Осло, думают, что Алта — это где-то на краю света. Действительно, 1 200 километров, два часа на самолете. Та же история с северными городами Швеции, Норвегии. И для русских людей Мурманск — это на краю света. Но все это находится в одной области — Баренцевом регионе. Между нашими странами подписано очень много соглашений о сотрудничестве, налажено взаимодействие. И я сам счастлив быть частью этого взаимодействия России и Норвегии.
— Расскажите о конкретных проектах совместного развития арктических территорий.
— Недавно я был в Рованиеми на встрече представителей Университета Лапландии и Сыктывкарского госуниверситета. Мы думаем об открытии международной Летней школы. Главной темой станет изучение ландшафта с разных точек зрения. Например, как видят его художники, ведь Лапландский университет известен своими дизайнерами. Что думают о нем социологи и культурологи из университета Тромсё. И что считают ученые-экологи. То есть группу студентов из разных стран будут обучать преподаватели разных специальностей. Возможно, удастся открыть Летнюю школу в 2017 году, и она будет работать ежегодно. И лично мне бы хотелось, чтобы она находилась в Удорском районе. Потому что там можно раскрыть не только вопросы экологии, но и истории, культуры, сельского хозяйства. Еще она может быть открыта в Воркуте.
— Не станут ли препятствием для международных проектов территориальные споры Норвегии и России, конкуренция на нефтедобывающем рынке?
— Нет. Раньше действительно были спорные территории, сейчас границы определены. Так что наоборот, должно быть сотрудничество, но не только в геологической разведке. Надо вместе работать, например, в области туризма. Вообще, на Севере мы не можем позволить себе фокусироваться только на одной сфере. Это не может быть только туризм, только добывающая отрасль. Сейчас цена на нефть очень низкая, и для некоторых городов, экономика которых завязана только на нефти, непростые времена. Нужно иметь больше направлений развития. В Норвегии это и нефтедобыча, и рыбная ловля, и рыбоводство, и туризм.
— Что вы посоветуете нашим властям по развитию арктических территорий?
— Конечно, у государства должны быть национальные интересы. Но есть и региональные интересы, и местные интересы. Я думаю, власти России сейчас не слишком серьезно относятся к местным интересам. Я видел в Удорском и других районах, что интересы местных людей почти не учитываются. Это то, чему России стоит поучиться у Норвегии. Если вы организуете что-то на местном уровне, это не должно спускаться сверху. В России слишком централизованное устройство. Часто новые идеи, инициативы, бизнес-идеи исходят от местных людей. Конечно, не всегда успешные, но тем не менее. Я видел, как удорчане активно предлагают идеи по развитию туризма, чтобы их район был узнаваем. Но они не получают достаточного внимания.
Беседовал Илья Баканов
Фото Ирины Кнутас